Алла Ленько: Вам комфортно уже в состоянии, когда вас узнают, просят автографы, а журналисты берут интервью?

Александр Бухаров: Вы знаете, не узнают меня после «Волкодава»: грим у меня там такой, что я практически не узнаваем. Это только в Ростове случилось, что в таком количестве берут автографы. А в Москве я как спокойно ездил на маршрутках и в троллейбусах, как стоял спокойно в очередях, так и стою.

А.Л.: А вообще в вашей жизни, в профессии что-то изменилось после «Волкодава»?

А.Б.: Предложений по работе стало больше. Причём приглашают именно в кино. А в театре всё осталось по-прежнему. Я же ещё в театре работаю, вы знаете?

А.Л.: Да. А как вы, кстати, попали в театр Армена Джигарханяна?

А.Б.: После ВГИКа мы пошли с другом показываться по разным театрам. И в театре Джигарханяна был набор молодой труппы, Газаров тогда набирал. Понятно, что это молодой театр. Брали нас и в какие-то маститые театры, но мы решили, что можно попасть и во МХАТ, и в Ленком, при этом просидеть пять-шесть лет и ни фига не делать. Поэтому мы предпочли маленький театр, но сразу пришли на роль. Вот в этом был интерес.

А.Л.: А вас там Николай Лебедев заметил и позвал в «Волкодава»?

А.Б.: Нет-нет. Мы познакомились, когда я у него в эпизоде в фильме «Звезда» снимался. Я играл Марченко, который в начале фильма выходит в разведку вместе со своим взводом и погибает. Очень хороший эпизод, мне понравился. Я понимаю, что вы сейчас пытаетесь вспомнить этот эпизод.

А.Л.: Ага. И не могу.

А.Б.: Мы этот эпизод сняли, всё было замечательно. Но когда я потом встретил режиссёра, то оказалось, что он меня благополучно вырезал. Поэтому можете и не пытаться вспомнить. И вот когда он мне это сказал, я был в шоке. Я понял, что плохо сыграл. Но Коля вырезать меня вырезал, но как актёра запомнил. И вот прошло несколько лет, он позвонил и сказал: «Приезжай ко мне в гости». Для меня это было удивительно, чтобы режиссёр вот так меня вспомнил: мы не сталкивались, не были друзьями. И тогда-то он мне предложил поработать в «Волкодаве». Я тогда у него спросил: «А почему ты меня вырезал, я же, вроде бы, не так плохо сыграл?» А оказалось, что этот эпизод просто-напросто там был не нужен. Но это уже режиссёрские дела. А я все эти годы жил и думал, что я плохо сыграл.

А.Л.: А почему вы сразу не подошли к нему и не спросили причину, зачем было так долго мучаться?

А.Б.: Мы были не в таких хороших отношениях, не настолько знакомы. Это сейчас мы друзья, я могу ему задавать откровенные вопросы, он может на них откровенно отвечать.

А.Л.: А вы вообще человек, которого надо сперва похвалить, чтобы вы хорошо стали работать. Или у вас лучше получается через преодоление, когда вам говорят: «Ну какой из тебя актёр», а вы берёте — поступаете и добиваетесь успеха?

А.Б.: Я упёртый, да, упёртый. В моей жизни бывало, конечно, по-разному. Бывало, что и несло по течению. Я ж вообще в этой профессии человек случайный: я никогда не мечтал быть актёром, я хотел быть военным. Но однажды с другом проходили мимо иркутского театрального училища и увидели, что набирается курс. Вот только тогда я и решил, почему бы не попробовать, и поступил. Вот так, абсолютно случайно. Но когда я уже стал вникать в актёрскую профессию, я уже все силы стал прилагать, чтобы чего-то добиться в этой профессии. Думаю, это правильно? Раз ты решил чем-то заниматься, то надо в этом добиваться успеха, по крайней мере, пытаться. Именно поэтому, когда я после окончания ВГИКа шесть лет не снимался в кино, я всё равно упёрся и добивался. Я получал какие-то копейки в театре, умудрялся на эти копейки жить и очень хотел сниматься в кино. Но у меня ничего не получалось: приглашали на пробы, но я их не проходил, по разным причинам. Но, тем не менее, я знал, что я должен это преодолеть и добиться чего-то. Ведь самое главное, это успеть увидеть свой шанс, а ещё труднее — его использовать.

А.Л.: Для вас этот шанс — «Волкодав»? Слышала, что были трудности, что вроде бы продюсеры не хотели видеть вас в главной роли, а Николай Лебедев упёрся именно в вас и никого кроме вас в главной роли не хотел снимать?

А.Б.: Я сделал всё, что мог, чтобы сниматься в этой картине. Я понимаю сомнения продюсеров: такие миллионы, такую картину ставить на никому не известного актёра, это опасно. А с другой стороны, я также понимаю, почему сейчас пошла тенденция ставить картины на малоизвестных или вообще неизвестных актёров. Потому что актёр, в котором чуть ночевала божья искра таланта, он будет рыть копытом землю, чтобы добиться успеха. Вот как Миллер (исполнитель второй главной роли в «Слуге государев» — прим. А.Л.), которому год надо было учить для этой роли французский. Он это делал день и ночь, теперь великолепно говорит по-французски без акцента. Так же собственно я для «Волкодава» выкладывался. А ещё, звёзды, конечно, есть разные. Но у некоторых есть момент того, что они, понимаете, — звёзды. Дай бог, чтобы мы такими не стали. Ну и кроме того, есть ещё элемент заезженности. А сейчас кино много, кино хорошее, поэтому нужны новые лица. И это правильно.

А.Л.: А вы остались вообще «Волкодавом» довольны? Картину же много критиковали.

А.Б.: Ох, я до сих пор не могу относиться к «Волкодаву» адекватно. Вернее, к своей работе там. Это как первая любовь: хочешь — не хочешь, хороша — плоха, но ты её любишь. И она для тебя останется первой на всю жизнь. Я её смотрел три раза. Сперва с прокатчиками, потом на премьере, а затем надел кепку и с женой и сыном пошёл в зал. Мне было интересно, как смотрит обыкновенный зритель. Оказалось, что простой зритель принимает эту картину гораздо лучше, чем московский бомонд, что меня порадовало. Я принял эту работу такой, как она есть. Я, конечно, разбираю её до сих пор, копаюсь, но по своим актёрским делам, которые я не хочу озвучивать.

А.Л.: Вот сначала вы снялись в блокбастере «Волкодав», вторая работа «Слуга государев». А вы как-то просчитываете своё будущее, чтобы ваш образ стал не замыленным, чтобы вам не предлагали однотипные роли, как в своё время Гоше Куценко?

А.Б.: Ну да. Хотелось бы двигаться не по одной колее. Хотя вот смотрите, Волкодав — это один образ, а Гриша в «Слуге государевом» — уже совершенно другой персонаж. Гриша из «Слуги государева» мне ближе. Волкодав совсем другой. А вот на Гришу, мне кажется, я даже сам чем-то похож. Я, кстати, очень переживал, чтобы не было похожести в образах, потому что Григорий Воронов — это всего лишь вторая моя работа в большом кино. Посмотрел фильм, вроде бы, получились разные образы. И вот сейчас у меня опять есть интересное предложение в кино, не буду пока много говорить об этом. Но там я снова совершенно другой. Если всё получится, всё срастётся, то должна получиться интересная работа. А бывают предложения сериальные, это я читаю, всё до конца, и благополучно отказываюсь.

А.Л.: Не нравятся сериалы?

А.Б.: Не то, чтобы я относился плохо к сериалам. Просто не интересно по сюжету, однозначно всё, плоско: либо я бизнесмен, либо бандит. А это мне, как человеку, надеюсь, творческому не интересно.

А.Л.: Открываю журналы с вашими интервью и практически сразу читаю: «Красивый блондин с пронзительными голубыми глазами». И всё в таком же духе. У вас действительно внешность романтического героя, такого героя-любовника. Вы же в фильмах выбираете совершенно иные образы, это осознанный уход от штампов, навязываемых вашей внешностью. Героев-любовников сами играть не хотите?

А.Б.: Ну, не предлагают. Потому что Лебедев, например, меня увидел именно в Волкодаве, Рясков — в Гришке. Мне бы было интересно, например, Волкодава сыграть по-своему, я там кое-что для себя искал, а Гришку — по-своему, то есть в этих ролях я находил для себя интерес. А романтичных героев не предлагают, вернее, то, что предлагают — очень скучно. А вот скоро выйдет новый фильм, телевизионный, полный метр, не сериал. Называется «Вакцина» — это современная история, где я играю маньяка. Потому что мне часто задают вопрос: «А вы вот не боитесь стать историческим героем?» Нет, не боюсь, потому что я в театре разные роли играю. И комедийные, и трагедийные.

А.Л.: Кстати, в «Слуге государевом» у вас очень хорошие комедийные куски. Вы заставили зал смеяться.

А.Б.: Возможно, театральный опыт пригодился. В кино-то я человек новый, а в театре уже довольно давно.

А.Л.: А кино уже для вас становится важнейшим из искусств?

А.Б.: Я пока не могу ответить на этот вопрос даже себе. Я очень люблю театр, я многого ещё не знаю о театре, но всё равно, я чувствую себя там более-менее опытным. А в кино я сыграл в двух фильмах, а скоро пойдёт ещё и сериал «Волкодав», который Фомин снял, потом ещё фильм «Вакцина», но я до сих пор чувствую себя новичком. Мне интересно в кино что-то новое открывать, поиграть в это во всё. И если станет выбор, то я, честно, не знаю, что выбрать.

А.Л.: А вам чисто по-человечески было не обидно, что на большинстве рекламных баннеров «Волкодава» было не ваше лицо, а Домогарова, сыгравший в фильме эпизодическую в общем-то роль?

А.Б.: Я всегда говорил, что меня мало интересует уличная слава. Вот сейчас пока ещё в Москве висят плакаты «Волкодава» с одной стороны, а с другой — «Слуга государев». И эти плакаты смотрят друг на друга. Ребята из театра ходят мимо, смотрят, а потом говорят: «Как ты уже надоел, на всех остановках». Я не вижу в этом интереса, не хочу, чтобы меня узнавали на улицах. Мне важнее то, что говорят мои близкие, профессиональные актёры, друзья, режиссёры. Вот меня интересует, чтобы меня знали в творческих кругах. А в остальном, я хочу продолжать жить своей жизнью, спокойно сидеть в кафе и ходить по улицам неузнанным. Поэтому, то, что на плакатах Домогаров, мне не было обидно. Тем более, у нас с ним хорошие дружеские отношения так и остались после съёмок.

А.Л.: А с Оксаной Акиньшиной вам как работалось, говорят, с ней трудно сработаться, и с Николаем Лебедевым она была во время съёмок на ножах?

А.Б.: Мне было легко. Мы ни разу с ней не поскандалили, не поссорились. Мы очень много вместе работали, особенно над сценой в шатре, потому что, несмотря на свою простоту, эта сцена оказалось одной из самых тяжёлых.

А.Л.: А почему, закончив иркутское театральное училище, вы сразу же решили ехать в Москву? Обычно актёры несколько лет работают в местных театрах, набираются опыта, и только потом едут покорять столицу. Вы изначально поняли, что в Иркутске вам будет тесно?

А.Б.: Я уже увлёкся этой профессией, мне хотелось чего-то большего. Иркутск, скажем так, был маловат. Хотя меня приглашали в местный театр, но я уже хотел двигаться дальше. И я поехал в Москву, поступил во ВГИК, а потом дальше и дальше пошёл. Это видимо, к вопросу о моей упёртости.

А.Л.: Вы амбициозный человек.

А.Б.: Видимо, да.

А.Л.: И в «Волкодаве», и в «Слуге государя», где, кстати, замечательно поставлены бои, вы все трюки делали сами, во всех постановочных драках принимали участие. Это для вас принципиально: ничего не боитесь?

А.Б.: Я хотел отвечать за каждую секунду в кадре. Пока я в состоянии что-то делать, пока я физически здоров и не немощен, пока у меня это получается, я буду всё делать сам. Хотя я самый обыкновенный человек, я многого боюсь. Может, именно поэтому я сам делаю трюки, так я решаю что-то для себя, решаю свои собственные мужские человеческие проблемы, страхи. А что насчёт хорошо поставленных и выполненных драк в фильме, то, слава богу, в наших институтах и училищах хорошо преподают сценическое движение, какой-то багаж мы всё-таки выносим. Тем более, у меня какая-никакая была закалка после «Волкодава», я меч уже умел держать в руках. Хотя я понимаю, что шпага совсем другое, поэтому понадобилась помощь Андрюши (Андрей Рыклин в фильме «Слуга государев» — исполнитель роли Меньшикова и постановщик боёв, — прим. А.Л.), ему пришлось меня немного перековать на шпагу. В течение трёх месяцев всё это произошло, и я сам результатом остался доволен, мне тоже очень в картине бои понравились